22 июня 1941 года — роковой день для каждой семьи нашей Родины. В семье Владимира Абрамовича и Анастасии Федоровны Саваниных выросли два сына, Николай и Виктор, и три дочери — Лидия, Александра и Мария. Все они уже имели свои семьи. У Николая было шестеро детей, у Виктора — двое, у Александры и Лидии — по трое, у Марии — одна дочь. Какой след оставила война в их судьбах? Историю семьи собирает и хранит дочь Марии Владимировны, родившаяся уже после войны, Татьяна Фролова.
«Известие о начале войны застало мою маму, Марию Владимировну Фролову, в Горьком, когда она сдавала летнюю сессию на факультете биологии в Горьковском пединституте. То ли сама она поняла, что ее мужа Андрея Ивановича мобилизуют в первую очередь (он вернулся из армии младшим лейтенантом, прошел военную подготовку), то ли Андрей Иванович сумел сообщить, что идет добровольцем, только она примчалась к мужу в Гагино и успела проводить его на фронт».
В течение полугода они виделись лишь несколько дней: Андрей Иванович только что, в 1940-м, демобилизовался из армии, где прослужил три года, заехал ненадолго во Владимирское и отбыл к месту военной приписки и работы — на родину, в Гагинский район. Сохранилась его почтовая открытка за декабрь 1940 года, где он пишет, что с работой для него и для Марии Владимировны все в порядке. Собирался забрать жену-учителя с дочкой Галей к себе. Поступил в сельхозинститут… Война разрушила все планы. Мария Владимировна вернулась к родителям и поступила на работу во Владимирскую школу.
«В начале войны почти все верили, что она будет недолгой и мы победим. Сбылось только второе. Один за одним уходили мужчины, и семьи оставались без опоры. Уходили молодые, здоровые, полные сил и планов на будущее мужики, кто начал строить дом… Дядя Витя и тетя Лида, например, уехали в Урень, чтобы начать новую, почти городскую жизнь. И все рухнуло».
Друг за другом в строй вставали сыновья и зятья Владимира Абрамовича и Анастасии Федоровны Саваниных. Виктор Иванович Афоньшин (муж дочери Лидии) был призван в первый же день войны, Александр Иванович Мигунов (муж дочери Александры) — 25 июня 1941 года. В первые дни войны ушли на фронт Андрей Иванович Фролов (муж дочери Марии) и сын Виктор. Последним — 4 января 1942 года — ушел сын Николай.
«Мужчины были действительно кормильцами в семье, все были рукастые: столярничали, плотничали. В колхозе денег не платили, и хоть какую-то копейку добывали мужья. И вдруг во всех семьях не осталось ни одного мужчины. Кое-какие, очень небольшие, запасы закончились в первые месяцы, и все стали выживать, а не жить, долгие-долгие годы.
Особенно тяжело было мальчикам-подросткам. Мой двоюродный брат Виталя, Виталий Александрович Мигунов, родился в 1931 году, и уже с 12 лет начал работать возчиком, как взрослый. Никаких скидок на возраст не делали, к тому же он, видимо, родился очень ответственным и совестливым, каким и оставался всю жизнь. От постоянного голода, тяжелой работы он плохо рос. И чтобы запрячь лошадь, у него не хватало сил и роста. С утра ему запрягали лошадь, и до позднего вечера он работал в любую погоду, в плохой одежде. А дома тоже надо было помогать матери: огород, дрова. Колхозных лошадей для частных нужд не давали — пахали и дрова возили на себе. Когда мама и Виталя вспоминали о заготовке дров в войну, оба начинали плакать. Нужно было зимой на санках ехать в лес, искать сухостой, как-то его срубить, распилить, загрузить и уже в сумерках возвращаться домой.
Мама, молодая женщина, так ослабла от недоедания, что, возвращаясь из школы, с трудом поднималась в гору, на Крестах. А тут идти с грузом по снежному полю. Она шла, Виталя отставал, она возвращалась к нему, подтаскивала его санки к своим, они отдыхали и шли дальше, он опять отставал… Счастье было, если они могли подкрепиться куском хлеба или картошкой. И так все военные и послевоенные годы…
Многие учащиеся 4–5-х классов в войну были прикреплены и работали на лошадях за взрослых мужчин. Ужасно тяжелым был 1943 год. В колхозе от недокорма ежедневно погибали лошади, земельные участки обрабатывали вручную, был страшный неурожай картошки. Дети приходили в школу голодными, полураздетыми и часто, очень часто — с распухшими от слез лицами, потому что в семью пришла похоронка».
Не обошла беда и семью Саваниных. В сентябре 1941 года пропал без вести Виктор Афоньшин, в июне 1942-го — Николай Саванин, в апреле 1943-го — Александр Мигунов.
«От папы и дяди Вити стали приходить письма, и мама с тетей Шурой могли еще надеяться, что увидят своих мужей. Остальным моим тетушкам надеяться было не на что и не на кого. Тетя Саша с первой военной зимы стала жить в доме родителей, они держали корову. В 1942 году не уродилась картошка, и на Рождество 1943 года в последний раз сварили картофельную похлебку. Выручало молоко. Но осенью того же года корова погибла — это была катастрофа. Как жить без молока малым детям и старикам?»
9 мая 1945 года… Радость была огромна, но слез было больше, чем смеха: многим ждать было некого. Из семьи Саваниных ушли на фронт два сына и три зятя. Вернулись один сын и один зять: Виктор Саванин и Андрей Фролов. Сиротами остались 12 детей.
Малая аллея Славы
То, что когда-то составляло горечь и тревогу всей жизни, сегодня стало героической хроникой и фамильной гордостью потомков. Летописец семьи Саваниных Татьяна Фролова вспоминает поименно отца и дядьев, ушедших на фронт. Слава защитникам Отечества, и выжившим, и погибшим!
Муж Марии Владимировны Саваниной Андрей Фролов ушел на фронт добровольцем в первый день войны. «Папа был ранен в 1943-м, — пишет его дочь Татьяна, — пуля пробила плечевой сустав левой руки. Он потерял много крови, и его отправили в тыл, в госпиталь, где он пролежал полгода. У него началось заражение крови, загнивание кости, он был на грани жизни и смерти. Руку ему сохранили, но плечевой сустав потерял полную подвижность. К строевой службе он был не годен, но его оставили в армии. Сначала он служил в санитарном поезде — возил раненых с фронта в тыл, вглубь страны. Потом стал заведовать какой-то службой на Новосибирском вокзале, самом крупном в Сибири. Вокзалы были военными объектами. Принимались и отправлялись эшелоны с военной техникой, ранеными, солдатские эшелоны. Папа честно воевал и честно служил в годы войны и после, но он был совсем не военным человеком, не гнался за чинами и званиями, так и остался старшим лейтенантом. Он был сдержанным человеком, но твердо отстаивал свое мнение, иногда резко».
До сих пор числится пропавшим без вести муж Александры Владимировны Саваниной Александр Иванович Мигунов. В ряды Советской армии он был призван 25 июня 1941 года, а в апреле 1943-го попал в списки безвозвратных потерь. На фотографии, сделанной в августе 1941 года во Ржеве, он запечатлен вместе с Никандром Аркадьевичем Убитиным. Из дневника однополчанина следует, что их часть входила в состав 33-й армии, которая долгое время держала оборону под Москвой, а потом участвовала в Ржевско-Вяземской операции, в ходе которой во взаимодействии с 5-й армией 12 марта 1943 года освободила город Вязьму, вышла на южный берег реки Угры северо-восточнее Ельни, где перешла к обороне города Ржева. Бои подо Ржевом стали одним из самых кровавых эпизодов Великой Отечественной войны. Александр Мигунов стал одним из 392 554 погибших и пропавших.
Где-то на новгородской земле во время наступательной Любанской операции в период блокады Ленинграда погиб Николай Саванин, служивший в 288-й стрелковой дивизии 52-й армии. Планы советского командования были глобальными: наносить удар в общем направлении на Лугу и в дальнейшем на Сольцы, при этом освободив Новгород, соединившись в районе западнее озера Ильмень с войсками 11-й армии. Операция оказалась неудачной, но оказала заметную поддержку защитникам Ленинграда, которые могли не выдержать нового штурма, оттянула на себя более 15 дивизий противника, позволила советским войскам под Ленинградом захватить инициативу. За это время среди участников операции не погиб, не попал в плен или не был ранен только один из 20 человек.
То, что не удалось сделать Николаю Владимировичу, выполнил его брат. В составе 705-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка 42-й армии Виктор Саванин участвовал в освобождении Ленинградской области и снятии блокады Ленинграда. В январе 1943 года армия выделила на прорыв блокады половину своих сил, а через год приняла участие в Ленинградско-Новгородской стратегической наступательной операции с целью полного освобождения города. С 24 апреля 1944 года вошла в 3-й Прибалтийский фронт и в его составе освобождала Псков, а затем, до конца войны, — города Латвии.
Рядовой противотанкового отделения Виктор Иванович Афоньшин, муж Лидии Владимировны Саваниной, участвовал в обороне Смоленска в первые дни войны и вначале числился пропавшим без вести. В течение двух месяцев, с 10 июля по 10 сентября 1941 года, ожесточенные бои продолжались на огромной территории в 600–650 км по фронту. В результате прорывов немецких танковых групп в оперативном окружении в районе Смоленска оказались советские 19-я, 20-я и 16-я армии.
28 июля 1941 года под натиском противника советские войска полностью оставили Смоленск, где 3 августа и попал в плен Виктор Афоньшин. Позже стало известно, что он погиб в лагере военнопленных Цайтхайн в Германии 4 октября 1941 года (могила 272, ряд 12). Жертва героев-защитников Смоленска не была напрасной: она на два месяца задержала немецкое наступление на Москву, что в конечном итоге сорвало первоначальные планы фашистов по блицкригу.
Материалы подготовила историк, краевед Наталья Аблясова
