Судьбы подопечных реабилитационных центров, куда помещают детей, изъятых из неблагополучных семей, складываются по-разному. Одни, становясь взрослыми, строят свою жизнь — работают, создают семьи, другие повторяют ошибки своих родителей. Сейчас у Ольги Золотаревой, бывшей заведующей дневным стационарным отделением в реабилитационном центре и учителя труда в специальной (коррекционной) общеобразовательной школе, под опекой восемь детей, и четверо из них — дети ее бывших учениц. А сколько раз она слышала от девочек, что они не допустят, чтобы их собственные дети оказались в детском доме, что они не будут жить, как их матери… Однако случается. Не справляются. Но чтобы такая «правда жизни» не стала окончательной правдой, наша героиня действует «здесь и сейчас»: дает семью и учит жить.
Не ища простых путей
Почти всю жизнь Ольга Валентиновна прожила в Балахне, за исключением краткого периода в детстве. А родилась она на Урале, где верующие женщины крестили ее мирским чином — прочитали над младенцем молитву и полили водичкой. В семье Олиной мамы еще в советское время все были верующими: дедушка 20 лет служил церковным регентом, бабушка пела на клиросе. Сама же она воцерковилась уже в зрелые годы. Господь привел. Тогда она просила у Него внука… Но это будет несколько позже.
Учителем Ольга хотела быть с детских лет: нравилось играть с младшими, и эта склонность определила профессиональный выбор. Поэтому для начала она стала воспитателем в детском саду. Но на всю жизнь воспитателем она не осталась, а выбрала более узкую и сложную специальность — олигофренопедагог. С таким образованием Ольга Валентиновна и возглавила дневное стационарное отделение в реабилитационном центре. Здесь дети, изъятые у неблагополучных родителей, живут, пока мамы и папы пользуются временем на то, чтобы изменить свою жизнь. Если же этого не происходит, ребенка переводят в детский дом. Чтобы понять, как взаимодействовать и с подростками, и с их родителями, Ольга Валентиновна проходила специальные курсы. Сказать, что это сложно, — ничего не сказать: родители приходили, оскорбляли, требовали вернуть детей.
— Они воспринимают это как вмешательство в их личную жизнь, не понимая, что существует угроза здоровью и жизни ребенка, — говорит Ольга Золотарева. — Рассуждают так: «Он жив-здоров, ну, подумаешь, я его отлупила». Нам били окна… Дети рвались домой, прыгали со второго этажа… И требовалось много сил, чтобы доказать им, что образ жизни с ребенком должен быть другим: ты не должен бродяжничать, побираться, а деньги ты можешь заработать, а не украсть. Но такие родители ни во что не верят. Сейчас, когда на работу приходит молодой дефектолог, я честно предупреждаю: не жди, что тебе будут благодарны! Помню, как в свое время я была шокирована, услышав в свой адрес: «Да пошла ты!» Расстраивалась до слез, пока опытный коллега мне не сказал: «Да ты что, они ведь другого и не знают, они так защищаются. Не реагируй».
Уже тогда Ольга Валентиновна стала воплощать в жизнь свои творческие и социальные проекты: участие в них положительно сказывалось на ее подопечных. Почистили снег перед домом пожилого человека, съездили в дом милосердия — и дети начинают «оттаивать». А еще воспитание трудом и творчеством.
— Во-первых, воплощение разных идей помогало мне самой не «выгореть», — говорит Ольга Валентиновна, — во-вторых, ребят надо было чем-то заинтересовать. Они не верили в себя абсолютно, но когда сами что-то делали (открытку или поделку), да еще на конкурсе с ней побеждали, грамоту получали, мышление у них менялось, и мы их «вытаскивали из болота».
20–30 процентов шансов
Как шутит наша героиня, она «до 18 лет играла в куклы, потом свернула их аккуратненько и сразу вышла замуж». Но ранний брак оказался недолговечным. Зато остались две «своерожденные» дочки. И к тому моменту, когда у Ольги Валентиновны появился первый подопечный — Володя, одна из ее дочерей уже создала свою семью, а второй было 14 лет.
Это было в 2008 году. При коррекционной школе, где и сейчас работает Ольга Валентиновна, прежде существовал интернат, но и детям, и педагогам было тяжело, и решено было его расформировать. Кого могли из детей, забрали родственники — и сотрудники. Ольга Золотарева взяла 8-летнего Володю. Как-то «прикипели» они друг к другу, и мальчик попросился сам. Он тянулся к Ольге Валентиновне, подружился с ее дочкой. Родственников у него не было. Светлоголовый, сероглазый, в этом он был похож на Ольгу. Но — непростой. Впрочем, «простых» детей у нее не было.
— Он просил велосипед, купили, — вспоминает наша героиня. — Он сел на него в восемь утра и уехал, вернулся в 10 вечера. Мы уже его ищем, подключили волонтеров, а мобильных телефонов тогда еще не было. Раза два-три так было. И только периодически кто-нибудь говорил: «Вот там его видели». Я ему объясняла, что так нельзя, нужно показаться, что жив-здоров, а он не понимал и обижался. Но сейчас это позади. Сейчас Володя женат, работает продавцом.
Спустя буквально полгода после появления мальчика в семье, Володя рассказал Ольге Валентиновне про девочку, которую обижают в его классе из-за того, что ее остригли в детском доме:
— Она такая добрая. Мам, давай возьмем?
Вместе с Ксюшей, так звали девочку, Ольга Валентиновна взяла ее младших брата и сестру. Детей из одной семьи не разлучают. В новую семью дети захотели.
— Пришла с ними знакомиться, и у нас с Сашей состоялся такой диалог: «Это ты за нами пришла?» — «Я» — «Не возьмешь». — «Почему?» — «Я бандит».
Я в душе дрогнула, но сказала: «Посмотрим».
Саша озорничал сильно, даже когда сам этого не хотел. Однажды перед Новым годом, когда в школе закончился праздник и все разошлись, он вдруг неожиданно резко дернул на себя батарею, оторвал ее, и следующие четыре часа они с мамой Олей собирали тряпками кипяток.
— Он сам был в шоке от того, что наделал. Когда у него случались такие всплески, он понимал, что что-то не так, но не мог себя контролировать. Сейчас вспоминает и удивляется: «Я правда такой был?»
У него семья, работает. У старшей девочки, его сестры, тоже семья, она окончила техникум, — радуется Ольга Валентиновна.
Со своим вторым супругом Ольга Валентиновна познакомилась уже после того, как взяла под опеку первых четверых детей. И их, и тех, кто позже входил в семью, поднимали и воспитывали уже вместе.
— За Кристину мы поборолись, — продолжает приемная мама, — она всегда была любознательная, способная, но вот «села» в коррекционный класс… Мы занимались с ней дважды в день, я и муж, наверстывали упущенное, и ее перевели в массовый класс. Сейчас она работает поваром, но я ее уговариваю получать высшее образование. Не принуждаю, но она, вроде, и сама уже склоняется.
Следующей была Наташа, примерно одного возраста с Кристиной. Супруги решили забрать ее к себе, чтобы девочки росли вместе. Наташа тоже уже взрослая, она получила специальность маляра-штукатура, но, к сожалению, из-за особенностей здоровья девушка не может жить одна, ей нужен постоянный присмотр и медицинское сопровождение.
— У здоровых детей всегда есть шанс попасть в семью, у детей-инвалидов — 20–30 процентов, — говорит Ольга.
Свою задачу она видит в том, чтобы научить их жить самостоятельно, насколько это возможно в каждом конкретном случае: чтобы они могли работать, вести хозяйство, оформить льготы и так далее.
— Когда берешь детей, одно из первых, чему их приходится обучать — гигиена. А они спрашивают: «Что, в душ каждый день? Мыть ноги?» Для них это что-то невероятное. Но проходит время, и они уже вспоминают свое упрямство со смехом.
Главное слово
Ольга Валентиновна убеждена: все дети пришли в их семью по воле Божией. Ее собственное воцерковление началось, когда старшая дочка решила усыновить мальчика, но никак не удавалось забрать Сашу из-за проблем с документами.
— Мы приходили в больницу и слышали, как он плачет, и у нас у обеих разрывалось сердце. Тогда я пошла в храм. Это было накануне празднования Казанской иконе Божией Матери. Через 15 минут после того, как я попросила Господа помочь нам его забрать, нам позвонили и сказали, что документы еще не готовы, но забрать ребенка мы можем. Это было настоящее чудо!
Дочь Ольги Валентиновны и ее супруг стали родителями еще семерых приемных детей.
А сама Ольга Золотарева и ее супруг стали в то время родителями еще для трех мальчиков. Они подошли к ней сами, в школе, мол, мама опять ушла в запой, а они снова ушли жить в реабилитационный центр. Старшему было 17 лет, но он тоже хотел в семью, чтобы не разлучаться с братьями. …Двое из тех троих уже начали самостоятельную жизнь.
— Когда дети приходят к нам в семью, я говорю: «Можешь звать меня по имени-отчеству, потому что вы все учитесь в моей школе, где меня зовут именно так, но гораздо проще и удобнее называть меня мамой, как все остальные. У тебя есть мама, которая тебя родила, но так сложились обстоятельства, что ты сейчас не можешь с ней быть. А еще у тебя есть мама, которая будет тебя воспитывать». Сначала они избегают этого, но где-то на четвертый день раздается крик: «Мама, мам, иди скорее!» Это бальзам на душу, — говорит Ольга Валентиновна. — Если родители живы, дети все равно к ним тянутся, какими бы те ни были. Иногда они их ругают, но жалеют.
И я говорю: «Чем мы можем сейчас помочь твоей маме? Молитвой. Для этого в храм и идем, чтобы и себе помочь, и маме».
Что бы ни случилось
Хватит ли сил физических, моральных? Будет ли на кого опереться? На эти вопросы должны ответить себе люди, которые задумываются о приемном родительстве.
— Дети непростые. Они не хуже и не лучше, они другие, потому что другим было воспитание, другой — среда. Когда ко мне обращаются за советом, я объясняю: будет трудно. Найдется ли кому тебя поддержать? А вдруг ты с ребенком попадешь в больницу? С кем ты оставишь остальных? Если есть, то дальше задумайся, готова ли ты к бессонным ночам, к готовке в больших количествах, к осуждению окружающих, которые думают, что опекуны получают на детей огромные деньги. Мой муж иногда шутит: «Скажи, под какой половицей у нас лежит миллион?» — говорит Ольга Валентиновна.
Времени «на себя» у приемных мам и пап становится все меньше. Например, решила Ольга взять мальчика, а у того сестренка. Естественно, берет и ее. Приехала с девочкой знакомиться, а та засмущалась, когда речь зашла об оценках. Ольга Валентиновна, имея огромный педагогический опыт, быстро поняла, что девочке трудно в общеобразовательном классе, ей требуется специальная программа. Специалисты подтвердили ее предположение. И в коррекционной школе, где работают Ольга Валентиновна и другие прекрасные специалисты, ребенок расцвел.
— Как она была счастлива! «Мама, у меня пятерка», «Мама, смотри, какую я поделку сделала», «Я сегодня пела». У ребенка горят глаза, он занят, все направлено на его развитие.
А у двоих младших сыновей проблема — клептомания. Такое уже было со старшим Володей: увидел большую сумму денег для выплаты кредита — взял и спрятал. Для чего, и сам не понял.
— Мне тогда был урок, — вспоминает приемная мама. — С каждым ребенком я получаю урок. Я тогда для себя решила, что просто не надо детей провоцировать. Просто все убираем! Учитель в нашей школе иногда положит телефон на стол (время засекает) — только отвернется, а телефона нет. Конечно, это неприятно, но я прошу: «Не надо оставлять, ребенок не может сдержаться». Думаю, они это перерастут. Клептомания — это их способ привлечь внимание.
Какими бы ни оказались в каждом конкретном случае проблемы, «вернуть» ребенка для Ольги Золотаревой неприемлемо:
— Мы берем его и сразу говорим: «Мы тебя ни за что не отдадим обратно, чтобы ты ни натворил!» А еще я их учу, что бы ни случилось, дома все рассказывать: «Наш дом — наша крепость, и вы мне можете сказать все. Даже если что-то страшное натворили».
«Мой характер!»
Однажды Кристина познакомилась с Лизой. Девочка жила в детском доме. Кристина несколько раз про нее говорила, а потом предложила маме сходить познакомиться. У Лизы недуги физического характера, обращающие на себя внимание, но Ольга Валентиновна сразу оценила ее сильный характер и необыкновенную житейскую мудрость этой 12-летней девочки, которая всю свою жизнь провела в детском доме.
— Я в их школе-интернате работала, и мы с ней подружились. Она старалась помогать мне в делах, давала советы по оформлению работ, у нее очень хороший художественный вкус. Когда мы с ней обсуждали ее состояние и я говорила, что можно исправить, сделать операцию, она заметила: «Мне в интернате никто ничего не сделает». — «А ты бы хотела?» — «Да». — «Пойдем в семью?» — «Пойдем».
…В семью Лиза пришла вместе с подругой Яной, без которой никуда.
— Яна одной из первых у нас вышла замуж, — продолжает Ольга Валентиновна. — А Лиза поступила в университет, учится на психолога. Она очень целеустремленная! Я смотрю на нее и вижу свой характер. С Лизой мы готовились к экзаменам, писали проекты, гранты, которые выигрывали. И вот результат.
То, что объединяет
Вокруг воскресной школы при Спасском храме Балахны много ярких цветов, деревянная мельница, мостик, колодец, разбит небольшой огородик. Все это сделали директор этой школы Ольга Золотарева, ее дети и ученики. Зачем?
— Труд объединяет. Трудотерапия у меня во главе угла. Ты полешь — и они с тобой, ты красишь — и они красят, ты поливаешь — и они тоже.
В летнее время, когда некоторые дети отдыхают в санатории, Ольга Валентиновна с супругом и двумя-тремя сыновьями-дочками ездят отдыхать. Чаще в Абхазию, ее Ольга Валентиновна очень любит. Или большой семьей на местную турбазу. И вообще много путешествуют вместе: от Дивеева до Великого Устюга, от Москвы до заграницы. Это помогает не выгореть, восстанавливать силы, ведь сил нужно много, тем более… а вдруг Господь еще кого-нибудь к ней приведет?
Текст: Дарья Петрова
