Смоленская церковь села Выездное, что рядом с Арзамасом. Объект культурного наследия федерального значения. Возведенная в начале XIX века, она считалась в то время самой большой сельской приходской церковью в Нижегородской губернии. За 200 лет здесь не раз проводились ремонтные работы, в результате чего интерьер неоднократно менялся. Пришло время вернуть былую красоту храму. В марте 2024-го он был закрыт на масштабную реставрацию.
Работы ведутся по всем направлениям. Строители трудятся и внутри, и снаружи. Войти в храм теперь не так просто: все три крыльца с лестницами демонтированы. Они будут воссозданы в историческом виде, за исключением северной лестницы: ее по ширине сделают такой же, как и южная.
— В данный момент заканчивается монтаж инженерных сетей, — прораб Дмитрий Сизов рассказывает о ходе работ, — идет подготовка к отмостке храма, произведен демонтаж крылец и готовятся к монтажу входные группы. Внутри храма, на втором ярусе, подходит к концу ремонт помещения, в котором в будущем планируется открыть музей. Ведутся подготовительные работы по отмостке ограды.
На сводах трудятся художники-реставраторы. Они работают над раскрытием живописи зимнего храма, записанной в ходе неудачной реставрации 1992 года.
— Мне удалось найти фотофиксацию 1992 года, сделанную перед тем как была выполнена запись, которую мы снимаем сейчас, — историк-реставратор архитектурно-реставрационного центра «Зодчий» Дмитрий Гущин держит в руках большую пачку черно-белых фотографий. — И таким образом мы можем увидеть, как живопись зимнего храма выглядела до этого, и работать с этими материалами.
В летнем храме задача реставраторов — по максимуму сохранить авторскую живопись XIX века. Храм расписывали лучшие художники того времени. И чем выше поднимаешься по лесам, тем отчетливее понимаешь это. Дело в том, что нижние ярусы неоднократно реставрировались, и не всегда удачно. А наверху сохранились оригинальные росписи, которых никогда не касалась рука реставраторов. Им не менее 175 лет!
— Отсюда начинается уровень оригинальной живописи команды Осипа Серебрякова, — мы с Дмитрием стоим высоко на лесах, почти под куполом. — Он был учеником школы Ступина и руководителем артели мастеров, которые к этому времени выполнили роспись кафедрального Воскресенского собора в Арзамасе. Вероятно, выездновский храм был последним их объектом: к 1850 году, когда Осип Серебряков был освобожден от крепостной зависимости, он был болен и работать не мог. Спустя год умирает его старший сын, который был одним из основных его мастеров, через год — невестка. Нет здоровья, нет семьи, нет бригады. Он уходит в монастырь, в Саров.
Серебряков был лично знаком с батюшкой Серафимом Саровским и является автором самого известного его прижизненного портрета, написанного за пять лет до кончины преподобного. Именно портрет Серебрякова стал излюбленным образцом для копирования, а затем — основой самого распространенного иконописного извода образа святого.
Но вернемся к Смоленскому собору и его удивительным росписям.
— Весь храм был расписан артелью Серебрякова на рубеже 40–50-х годов, — продолжает рассказ Дмитрий. — Эта живопись сохранилась нетронутой на верхних ярусах центрального барабана, на северной и западной стенах.
По кругу — 12 апостолов. Даже непрофессионалу понятно, что живопись высокого уровня. К моим восторгам с пониманием относится профессионал в своем деле.
— Живопись выполнена бегло и хорошо, — Дмитрий движениями руки показывает, как работают художники, — видно, что это делалось быстро, то есть идет рука с кистью — так, так, так — и получается складка. И она там, где нужно.
А мы поднимаемся еще выше. Под самый купол. Здесь нас встречает Троица: Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой в образе голубя. Интересно, что с годами (веками!) проявилось изображение голубя, которое художники когда-то закрасили. То есть, видимо, что-то их не устроило в изображении и они написали другого голубя, повыше, а этого закрасили. Сейчас его контуры отчетливо видны.
В настоящее время реставраторы работают над обеспыливанием и укреплением красочного слоя, затем — тонировка в местах утрат. Жаль, что увидеть их можно будет лишь только издалека, снизу.
— Ярусы ниже апостольского вплоть до нижнего записаны по серебряковскому слою, вероятно, еще в XIX веке. Прототипами большинства фресок нижнего яруса летнего храма стали иллюстрации Гюстава Доре к «Библии» 1866 года, — Дмитрий открывает Библию, показывает иллюстрации Доре. На стенах храма — такие же. — Изучение рукописных и фотоисточников, а также натурные исследования показали, что общее оформительское решение летнего храма также было изменено: изначально свободные от живописных композиций пространства были заполнены цветочными композициями на ярком бирюзовом фоне. Остатки похожей живописи сейчас можно увидеть в арзамасском Благовещенском соборе. Нынешнее оформление в виде розовых орнаментов, стилизованных под лепнину, вторично, но и оно появляется не позднее 1926 года, что зафиксировано на фотографиях.
А мы продолжаем знакомиться с ходом работ по реставрации иконостаса правого придела зимнего храма, над которым работает Дмитрий Гущин.
— Нынешние прихожане привыкли видеть его покрашенным голубой эмалью. Он был таким не всегда, а лишь
с 1989 года! Ранее, в 1970-е годы, он был бежевым с ярко-красной нижней частью, а предыдущее поколение привыкло красить его бронзовой краской, и делало это неоднократно.
В общем — до пяти слоев покрасок на иконостасе.
Напомним, что выполненные в августе прошлого года пробные расчистки от покрасок корпуса и резьбы иконостаса правого придела зимнего храма показали, что слой позолоты на резьбе хорошо сохранился. Корпус иконостаса покрыт листовым серебром. Иконостас будет расчищен и тонирован в местах утрат.
В храме идет процесс расчистки, антисептирования и укрепления корпуса иконостаса, а рядом с храмом, в нескольких метрах, сегодня расположилась мастерская, где работают над деталями.
— Здесь происходит очистка от чужеродных покрасок деталей резьбы, снятых с корпуса иконостаса, их укрепление, дорезка отсутствующих фрагментов, нанесение левкаса, — объясняет Дмитрий, — то есть подготовка деталей перед нанесением на них слоя полимента и золота.
Каждая деталь требует особого к себе отношения. Что-то сохранилось лучше, что-то хуже. Много повреждено жучком, что-то отломано: почти все приходится дорезать. И все вручную. Какие-то детали — часто повторяющиеся — можно было бы выполнить на станке, но у Дмитрия в этом вопросе принципиальные возражения:
— Во-первых, именно по этому иконостасу нет большой серийности в утратах: не потребуется подготовить 100, к примеру, одинаковых деталей. За одним, пожалуй, исключением — в нижней части есть звездочки, которых нужно 40 штук. Утраты же есть практически на каждой детали в меньшей или большей степени, везде соответственно нужны дорезки. Но они все разные. А во-вторых, все это, — Дмитрий показывает на разложенные детали иконостаса, — сделано руками мастеров, и мы их потомки. Беря в руки эти детали, работая с ними, мы как бы вступаем в диалог с тем поколением. Этот диалог — общая работа всех неравнодушных: старосты храма, актива прихода, сотрудников Арзамасского историко-художественного музея и Музейно-выставочного центра р. п. Выездное, которых я благодарю за помощь и вклад в дело сохранения наследия.
Все реставрационные работы в храме проводятся под строгим контролем специалистов Союза реставраторов.
Оксана Москвина
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.
